И. С. Тургенев
В современном медиапространстве спорт как тематическое направление занимает одно из первых мест как с точки зрения повышенного внимания потенциальной аудитории, так и событийности, формирующей особую информационную среду, которую отличают некоторые специфические черты. Их происхождение объясняется самой природой спортивной информации, которая, с одной стороны, обладает значительным индексом востребованности и узнаваемости, а с другой при наличии фактора предсказуемости несет в себе черты фактологической неупорядоченности.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
доктор филологических наук, журналист
Наталья ПРОКОФЬЕВА
кандидат филологических наук
В сообщениях о результатах и ходе самих спортивных состязаний различного статуса и формата не без помощи СМИ постоянно усиливается эмоциональная сторона восприятия. Журналистам для установления контакта необходимо вносить дополнительную экспрессию в изложение канвы происходящего на поле, корте, площадке, стадионе, в бассейне и т.п. Одним из следствий этого процесса становится опрощение терминологии, что может быть воспринято в контексте нашего исследования как один из способов продуцирования доверительного отношения к спортивному журналисту. Конкретные приемы подобного речевого поведения будут рассмотрены нами далее.
Обратной стороной такого медийного поведения становится желание продемонстрировать собственную компетентность перед аудиторией, вызвать ее уважительное и почтительное отношение к говорящему, то есть идентифицировать самого себя как компетентного специалиста, эксперта, разбирающего в тонкостях конкретного вида спорта. По этим причинам и происходит трансформация языка спортивной журналистики независимо от канала ее распространения.
Стоит отметить, что нынешняя речевая практика массмедиа складывается под влиянием совершенно особых условий, которые принципиально отличают ее от того контекста, в котором развивалась спортивная журналистика в советскую эпоху. Сегодня это речь информирующая и воздействующая, при этом она создаётся в условиях жесточайшей борьбы за читательское внимание, что заставляет журналиста каждый раз искать всё новые и новые способы привлечения внимания аудитории. С этой целью он обращается к ресурсам экспрессивизации, в результате чего появляются языковые единицы, выражающие крайнюю степень эмоциональности, но очень быстро они превращаются в штампы, и говорящий вновь оказывается в условиях необходимости создания – изобретения средств воздействия на аудиторию.
Эти особенности в высшей степени характерны для языка спортивных журналистов. В данной статье мы будем отталкиваться от мысли, что спортивный дискурс – это самостоятельное, тематически обособленное явление в рамках массмедиа (9) . Язык спортивной журналистики – уникальное явление, характеризующееся своими особенностями, он буквально соткан из противоречий.
Во-первых, это стремление к фактологической точности (10), что получает воплощение в особенностях подачи информации: это опора на фактуальную информацию, в фокусе спортивного журналиста всегда имена, цифры, факты, стремление максимально объективно эту информацию представить.
Ср.: Петербургский «Зенит» в Москве потерпел поражение от ЦСКА в матче регулярного чемпионата Единой лиги ВТБ со счётом 56:105 (16:24, 16:33, 16:25, 8:23). (Советский спорт. 7 ноября 2016.) Обращает внимание на отсутствие вербально выраженных средств субъективной модальности. В основе текста объективированно представленная информация о результатах матча. При преобладании фактообразующей семантики наблюдаются стандартные элементы представления информации о событии: номинация самого события (матч регулярного чемпионата Единой лиги ВТБ), номинация актантов участников события (петербургский «Зенит», ЦСКА), места действия (в Москве) и результаты, представленные числовыми данными.
Поскольку термин стремится к моносемичности (8) и исчерпывающему определению предмета (11), фактологическая точность текста предопределяет значительное внимание к терминологическому пласту лексики. И именно эта особенность подчас приводит к нежелательным результатам в виде переизбытка терминов, запутанности информации, затруднённости понимания текста (5).
Во-вторых, это обращение к особому кругу читателей, формирование «своего» круга общения через создание дружеской, подчас даже фамильярной тональности общения.
Ср.: Сёмин, говорите, уже не тот? Да бросьте вы. Вон как Юрий Палыч блеснул острым тренерским чутьём! Снарядил на замену Майкона, и тот буквально через минуту выполнил всё, что было поручено. (Советский спорт. 24 октября 2016.) Эта особенность языка спортивной журналистики в основном выражается в ориентации на нормы разговорной речи. Разговорность как риторическая категория зачастую становится текстообразующим приёмом журналистского текста. В первую очередь внимания заслуживает синтаксис представленного текста: с первого предложения автор вовлекает читателя в диалог. Контактоустанавливающий потенциал вопросительной формы (Сёмин, говорите, уже не тот?) усиливается апелляцией к фоновым знаниям – востребованности используемой конструкции в интернет-жанре демотиватора. Прямое обращение к читателю, усиленное императивом (Да бросьте вы), создаёт воображаемый конфликт между журналистом и его аудиторией, придавая динамику тексту. Специфика выбора номинаций особенно ярко выделяется на контрасте с предыдущим примером: футболисты названы просто по фамилии, без упоминания имён (Майкон), а тренер, напротив, без фамилии, по имени и отчеству (Юрий Палыч), причём в просторечном варианте произношения. Всё это нацелено на создание атмосферы доверительной беседы в «своём» кругу.
Крайней формой проявления этой тенденции становится панибратский тон, непонятный и непринятый в публичной речи (достаточно вспомнить репортажи Д. Губерниева). Во многом это сейчас вызывает возражение общественности.
В-третьих, язык спортивной журналистики метафорически насыщен, что является результатом стремления к созданию эффекта присутствия, образности, зримости, но злоупотребление метафорой может привести к стёртости, невыразительности образов, перегруженности текста, вследствие чего читателю сложно понять мысль журналиста. Рассмотрим в качестве примера фрагмент статьи журналиста Ильи Казакова об интриге, связанной с возможным переходом известного футбольного тренера Курбана Бердыева из клуба «Ростов» в «Спартак» (Москва): Интересно, что с ним [Бердыевым – С.И., Н.П.] трансферные приоритеты обсуждаются, а с Дмитрием Аленичевым в последние полгода нет. Все возможно в футболе. Так Гурам Аджоев скрывал от Станислава Черчесова информацию, что в следующее трансферное окно в «Динамо» не будет, а Черчесов в это время вел переговоры с М’Вилла и Дьяковым. Но здесь все же другая история, в которой от руководства слово «позор» прозвучало в адрес тренера еще до матча с «Уфой». Хотя в тот момент таких резких слов Аленичев вряд ли заслуживал (Спорт-Экспресс. 27 мая 2016) [В приведённом фрагменте сохранена авторская пунктуация – С.И., Н.П.]. Очевидно, что приведенный выше текст до конца понятен только болельщикам команды «Спартак» и самому автору. Мы можем констатировать лишь потерю линейной логики изложения фактов, когда вербализованная мысль журналиста в буквальном смысле слова «перескакивает» с одного мотива на другой. Или ещё один фрагмент из той же статьи: У меня практически не осталось сомнений в том, что сегодня Курбан Бердыев скажет “Ростову” спасибо и, услышав ответное спасибо и вздохи на Дону, отправится по известному маршруту “чемодан — вокзал — Ростов”, но только в обратном направлении (Спорт-Экспресс. 27 мая 2016). Стремясь создать яркий метафорический образ, автор попадает впросак: метафора не воспринимается в нужном автору ключе, так как обратное направление: Ростов – вокзал – чемодан.
В-четвёртых, значимой особенностью языка спортивной журналистики является терминологическая насыщенность. Разберёмся, в чём её причины.
1. Большинство спортивных игр заимствованы из других культур: футбол, волейбол, поло, бокс, регби, карате и др. – всё это уже сами по себе заимствования. Логично предположить, что в таком случае и слова-номинации игроков, судей, игровых положений заимствуются вместе с игрой.
2. Причины предпочтения заимствований кроются в том, что в русском языке нет однословной номинации того или иного явления (7). Например: плей-офф (система розыгрыша, при которой участник выбывает после первого поражения), матчбол (розыгрыш, который может определить победу в матче), тай-брейк (дополнительный розыгрыш, позволяющий определить победителя при равном счёте) и т.д. [Тем не менее есть вполне приемлемые русскоязычные термины. Например, плей-офф – игра на выбывание, матч-бол – мяч на игру, тай-брейк – дополнительный розыгрыш по сокращенной схеме].
3. Русское и иноязычное слово расходятся в стилистическом значении (7) – дополнительном по отношению к лексическому значению смысле. Заимствование легче воспринимается как терминологическая единица, чем русское слово: например, файтер в значении ʻбоец, противникʼ; амуниция в значении ʻснаряжениеʼ; файт в значении ʻк боюʼ и проч. в кик-боксинге.
Что же получается на практике?
Есть комплекс терминов, представляющих собой слова, закрепившиеся в качестве нейтральных номинаций, за определённым видом спорта:
Буллит от англ. bullet – пуля, ядро. В словаре определяется как «в хоккее с шайбой: штрафной бросок в ворота соперника» (6). Слово сопровождается специальной пометой «спорт.» спортивное, указывающей на терминологичность лексической единицы и ограниченность её использования.
Хет-трик от англ. hat-trick – дословно «трюк со шляпой». Так обычно называют три реализованных гола в матче на счету одного игрока. Словарь не даёт определения этому слову, что свидетельствует о недостаточной закреплённости термина в русском языке и близости к сленговым номинациям. И это несмотря на довольно длительную историю существования слова: оно как обозначение трёх подряд достижений в матче появилось в Англии в XIX веке и связано с игрой в крикет. Из английского языка оно перешло в другие языки, в том числе в русский. В русском языке оно закрепилось относительно недавно и не вызывает вопросов у любителей спорта во многом благодаря созвучию слов «трик» и «три».
Существование же этого слова в спортивном дискурсе во многом связано с такой особенностью языка спорта, как метафоричность. Хет-трик появляется благодаря метонимическому переносу: в знак восхищения спортсменом Х. Х. Стефенсоном, который сумел подряд выиграть три розыгрыша, болельщики подарили ему шляпу; так появилось выражение «трюк со шляпой – hat-trick», которое впоследствии стало обозначать не единичный случай, а любое трёхкратное достижение спортсмена. По аналогии были созданы названия для двух голов – дубль, четырёх – покер и пяти – пента-трик.
Пенальти от англ. penalty – наказание, штраф. «В футболе: штрафной удар в ворота соперника с расстояния в одиннадцать метров» (6). Очевидны причины закрепления термина в языке: значительно более короткое название для штрафного удара, тем более, что в состав лексического значения входит расстояние, с которого делается удар и положение игрока (ср.: угловой).
Аут от англ. out – вне. «Положение в спортивных играх, когда мяч (шайба) оказывается за пределами боковых линий игрового поля, площадки». Термин плотно вошёл в язык спортивной журналистики и связан со многими видами спорта.
К обозначенной группе относятся также арбитр (судья), голкипер (вратарь), офсайд (вне игры), форвард (нападающий), корт (площадка для игры в теннис), гейм (одна шестая часть сета), брейк-поинт (розыгрыш очка, обеспечивающего победу), сет (партия игры в теннис), эйс (подача навылет, без касания мяча противником).
Без этих слов уже сложно представить себе язык спортивной журналистики. Они дают краткую номинацию явлению, которое средствами русского языка может быть описано только с помощью перифрастического выражения, стилистически маркированы как спортивная терминология и вошли в язык как неотъемлемая часть коммуникации о спорте. Замена подобных слов русскими аналогами будет напоминать предложения пуристов заменить каждое заимствование русской калькой (шарф – носопрятка и т.д.).
В других случаях, однако, использование заимствований переходит все мыслимые границы, превращая язык спортивной журналистики в язык «для посвящённых». Такая тенденция возникает из-за слепого увлечения журналистов мнимой красотой заимствованного слова.
Рассмотрим несколько примеров немотивированных заимствований.
Стоппер от англ. stopper – пробка, затычка. Центральный защитник. Как и в предыдущих примерах, заимствование обеспечивается транслитерацией слова, написанного латиницей. Метафоричность, созданная в языке-источнике, стирается при переходе в другой язык в связи с прочными ассоциациями, возникающими с уже существующими в языке однокоренными словами – «стоп» (= остановись). Слово не приобретает признаки термина и воспринимается как избыточное по отношению к существующим в языке номинациям.
Блок-шот от англ. blocked shot – «заблокированный удар». В баскетболе так называется заблокированный по правилам удар противника. Словари не фиксируют это слово, и это один из тех примеров, когда смотреть трансляции спортивных игр можно только хорошо зная английский язык (5).
Абсолютно немотивированно употребление слова бейзик при комментировании соревнований по бальным танцам. В данном случае речь идёт об основных фигурах танца, но догадаться об этом без подготовки – комментария журналиста – невозможно.
Прямые заимствования без перевода всё чаще проникают в язык спортивной журналистики: байтинг (кусание в смешанных единоборствах), дриблинг (длительное индивидуальное ведение мяча), корнер (угловой удар), мэйджор (общее название совокупности турниров «Большого шлема»), форхэнд (удар справа), обратный брейк (выигрыш сета на подаче противника), смэш (удар по опускающемуся сверху мячу), чэллендж (оспаривание судейского решения в теннисе), микст (игра смешанных пар), хавкорт (центр корта) и проч.
Именно такое использование слов вызывает возражения аудитории. Подобное словоупотребление приводит к тому, что теле- или радиорепортаж превращается из текста, рассчитанного на массовую аудиторию, в сообщение «для тех, кто знает». Такое обращение к заимствованной лексике можно назвать бездумным, бессмысленным. Журналист всегда должен ориентироваться на среднего слушателя, чтобы выступление было эффективным.
Наконец, третье явление в области заимствований в области спортивного медиадискурса формирование особого сленга на основе заимствований. Например: фолит. Это глагол в форме третьего лица, множественного числа. Глагол образован от слова «фол» со значением «нарушение правил». С одной стороны, такое словообразование свидетельствует о способности языка адаптировать к своей системе практически любое иноязычное слово. С другой – об отсутствии чувства языка у комментатора. Понять это слово без объяснения рядовой, обычный любитель спорта не сможет.
Особенно популярны подобные словообразовательные процессы для языка компьютерных игр. Сленг игроков становится языком комментатора в этом виде спорта: чекнуть (от check – проверить), фармить (от farm – брать на откуп; здесь: многократное убийство), абузить (от abuse – злоупотреблять; здесь: использовать недоработки игры в своих целях), дамажить (от damage – наносить урон, ущерб), ультовать (от ultimate – максимальный; здесь использовать самую мощную способность), станить (от stun – оглушить; здесь лишение противника возможности использовать способности) и т.д.
Наряду с подобными русскими производными в компьютерной терминологии востребованы транслитерации, как и в других видах спорта: юнит (от unit – единица; здесь персонаж в игре); асисит (от assist – помогать); блинк (от blink – мерцать; здесь перемещаться в другую точку карты на близком расстоянии); каст (от cast – метать; здесь использование одной из способностей персонажа); прокаст (от procast – здесь использование нескольких способностей подряд) и т.д.
Как видно из примеров, это именно язык для посвящённых, сленг, со всеми особенностями словообразования (ср., например, паронимическую замену сало от silence) и функционирования.
О том, что употребление иноязычных заимствований в практике нынешней отечественной журналистикой приобрело угрожающие размеры и силу, говорит хотя бы тот факт, что топ-руководство спортивного телеканала «Матч ТВ» составило и ввело в качестве необходимого условия профессиональной деятельности обязательный список терминов, которые запрещено употреблять в эфире комментаторам. Большинство из них слова иноязычного происхождения.
Вопрос о том, как исправить сложившуюся ситуацию в речевой практике спортивной сферы, пока остается открытым. Однако, по нашему мнению, продолжать ее анализ и прогнозировать направления развития необходимо в целях сохранения языковой идентичности, в том числе и в спортивной журналистике.
Литература
1. Алексеев К.А., Ильченко С.Н. Спортивная журналистика. М.: Издательство «Юрайт», 2014.
2. Васильев А.Д. Слово в российском телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления в российском телевещании. М.: Флинта, Наука, 2003.
3. Иссерс О.С. Люди говорят… Дискурсивные практики нашего времени. Омск: Изд-во Ом. Гос. ун-та, 2012.
4. Королева М. Чисто по-русски. М.: Студия Pagedown, 2014.
5. Кронгауз М. А. Русский язык на грани нервного срыва. М.: Act: Corpus, 2014.
6. Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Рус. яз., 2001.
7. Крысин Л. П. Слово в современных текстах и словарях: Очерки о русской лексике и лексикографии. М.: Знак, 2008.
8. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.
9. Малышева Е.Г. Дискурс российских спортивных СМИ. Омск: Изд-во Ом. Гос. ун-та, 2016.
10. Стилистика и литературное редактирование. В 2 т. Учебник для академического бакалавриата / Под ред. Л. Р. Дускаевой. М.: Издательство Юрайт. М., 2106.
11. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М. Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003.